"Летающий доктор", Мольер
Театральный проект "Отдел кадров 451"
Режиссер - Людмила Новикова
Премьера - 15.07.2021 (27.12.2021)
За двадцать дней до четырехсотлетнего юбилея Мольера театральный проект под названием «Отдел кадров 451» объявил о премьере: на сцене Театрального центра «На Страстном» давали «Летающего доктора». Не пойти невозможно – ни разу прежде на сцене эту мольеровскую пьеску не видела, да и уверенности, что увижу когда-нибудь впредь, тоже было немного. Ведь когда наши театры обращаются к Мольеру, что случается нечасто (в юбилейный сезон – всего одна новая постановка), то берутся за признанные «высокие комедии», оставляя фарсы далеко на обочине своего интереса. Сегодня во всей театральной Москве можно найти всего четыре мольеровских фарса, поставленных за последние пять лет: «Лекарь поневоле» в Сатириконе (2016), «Брак поневоле» в МТЮЗе (2019), «Лекарь поневоле» в театре Наций (2020) и нынешний «Летающий доктор» (2021).
Возможно, есть в этом намеренном невнимании к «низкому» жанру своя логика. К чему нам сегодня фарс? В театре за смех отвечает комедия положений, в которую так или иначе все тот же фарс и эволюционировал. Так зачем фарс? Самый простой ответ – для тренировки актерского мастерства, то есть в каком-то смысле для внутреннего пользования. Фарсы, как и сюжеты commedia dell’arte раз за разом становятся любимыми упражнениями для актеров-студентов. Возможность поиграть в старинный жанр, примерить театральные маски прошлого, попробовать сконструировать театральные маски настоящего.
Это путь «Летающего доктора». Его создатели – недавние выпускники Щепкинского училища во главе со своим педагогом и режиссером Людмилой Новиковой - обозначили жанр спектакля как интеллектуальный фарс. Интеллектуального в нем немного. От фарса же остается типичный для него низовой юмор, порой весьма остроумно обыгрывающий тему выделений человеческого организма (в финале, к примеру, всех зрителей угощают яблочным соком, разлитым в баночки для забора анализов). И элемент импровизации, не столько оживляющей, сколько затягивающей действие. Настолько затягивающей, что окончательно со Сганарелем сговариваются лишь на сорок пятой минуте действа, тогда как впереди театральный путь длиной в оставшиеся три четверти одноактной безделушки.
Но фокус режиссер и актеры все-таки смещают от французов (несмотря на характерный акцент отдельных персонажей) к итальянцам – от фарса к commedia dell’arte. Последняя для них куда интереснее и ближе. Не случайно ведь почти в том же составе еще студентами играли «Слугу двух господ» под названием«F@rce-мажор по Гольдони». Оттуда, очевидно, перекочевали маски персонажей (буквально те, которые надеваются на лица), сменив не суть но имена: Труффальдино превратился в Сганареля, а Панталоне в Горжибюса.
И, казалось бы, не поспоришь, но все же наследственность не точна, а потому размывается и актерская игра. Пытаясь играть Труффальдино в новых предлагаемых обстоятельствах, Иван Дергачев (волей режиссера, конечно) сами эти обстоятельства настолько выпускает из виду, что коронную сцену своего персонажа вынужден делить с другим, безымянным актером. Ведь что такое роль Сганареля в «Летающем лекаре»? Блистательная скорость раздвоения, филигранное мастерство мгновенного перевоплощения и – как апофеоз – способность в своей коронной сцене одновременно явить ошарашенным партнерам по спектаклю и не менее ошарашенным зрителям сразу двух своих персонажей. Увы, здесь апофеоза не будет – виртуозность подменится «механическим» удвоением актерского состава.
А ведь как любопытно было увидеть сценическое воплощение именно этого Сганареля – самого первого из написанных и воплощенных Мольером в его сценической практике. Но если не знать исторической перспективы, то персонаж оказывается весьма проходным несмотря на свое, казалось бы, центральной место во всей рассказанной и разыгранной истории. Насколько глубже и интереснее актерски выглядит здесь же Гро-Рене – еще одна маска мольеровского театра, получившая свое имя от реального актерского прозвища актера Рене Бертло (он же – Дю Парк). Андрей Михайлов играет своего Гро-Рене одновременно ненавязчиво и увесисто. Ни в один момент своего сценического присутствия он не тянет одеяло на себя, пытаясь завлечь публику все новыми и новыми гэгами. Но в каждый момент своего сценического присутствия он приковывает к себе взгляд. Размеренностью, весомой рассудительностью, сквозящей не в репликах даже (их у него немного), а в пластике и скупой мимике. Вот он просто курит где-то на втором, а то и третьем плане, а за сигаретным дымом проступает актерская история. К слову, об истории. Известный факт, что признанная красавица мольеровской труппы Маркиза, к чьим ногам бросали свою любовь и сам Мольер, и оба брата Корнеля, и Лафонтен, и Жан Расин, отдала свою руку и сердце именно этому круглому и неказистому Дю Парку. Пожалуй, такой выбор она могла бы сделать как раз после этого «Летающего доктора» - мастерство, обаяние и надежность Гро-Рене тут куда ощутимее, чем у «начинающего» Сганареля...